под звуки оркестра на Потёмкинском бульваре. Всякий раз, встречая и приветствуя знакомых, Мещеряковы не забывали обращать их внимание на свою маленькую дочь. Разнаряженные дамы и надутые господа нарочито вежливо здоровались, мужчины приподнимали шляпы:

— Ах, какая прелесть! — восклицали дамы, и в то же время рассматривали девочку с головы до пят. Ведь многие знали, что она — найдёныш, подброшенный на крыльцо.

Вспомнилось, как она играла гаммы, часами разучивала фортепианные пьесы, а Мещеряковы, если случалось войти в гостиную, где стоял рояль, проходили мимо на цыпочках, не сводя с неё глаз, полных родительского обожания.

А как-то, ещё в первом классе, она заболела дифтерией, так они целую ночь просидели около её постели, когда врач сказал, что в эту ночь наступит кризис — перелом в болезни: выздоровление или смерть. Она выжила, пошла на поправку, а Мещеряковы ещё долго выполняли любой её каприз и даже носили её на руках.

…Лиля вытирала слёзы и гладила рукой холодный могильный камень. «Простите меня, простите, родные. Я так долго о вас не вспоминала… Но я вернулась, я с вами…»

Уходя с кладбища, она заметила могильщика.

— Братец, присматривай за могилкой, — она сунула ему в руку ассигнацию и указала могилу.

После этого зашла во Всесвятскую церковь. Поставила свечки за упокой души, дала на нужды церкви. Потом обратилась к отцу Василию:

— Батюшка, не поможете ли найти двух работников в дом? Чтоб непьющие были, без семьи. А я им стол да кров дам, только бы работали хорошо.

— А почему в газете не огласите? — спросил священник с большой окладистой бородой, в золотой рясе и с большим распятием на животе.

— Боюсь я, батюшка, с улицы без рекомендации брать. На вашу волю полагаюсь. Может, есть у вас на примете честные, работящие труженики, которым кров нужен? Вот мой адрес, — она быстро написала свой адрес, обмакнув перо в чернильницу и взяв бумагу там, где писали записки про сорокоуст и молебен о здравии и упокоении, и вручила записку служителю Божьему.

— Хорошо, дочь моя, найду я двух человечков. Раз на святую церковь не пожалела, сделаю и я добро. Только сегодня-завтра не обещаю. Время потребно для таких поисков.

— Я подожду, батюшка.

Получив благословение, Лиля отправилась домой. На улице лил осенний дождь. Пока она добралась до дому, совершенно промокла.

Дворецкий с Лизой пили чай на кухне.

— Барышня, я вот купила французский замок из последних новинок, — тут же подскочила со своего места Лиза.

Лиля покрутила в руках замок, пощёлкала им, убедившись, насколько он надёжен, как он открывается и закрывается, и осталась довольна.

— Пошли в кабинет, — позвала она дворецкого.

Оставшись вдвоём с ним, она вручила ему замок и сказала:

— Завтра поставишь на эту дверь.

— Дело в том… что я… я… не умею…

— Как не умеешь?!

За долгие годы, которые Лиля знала дворецкого, она его досконально изучила — как ей казалось. Она думала, что он может всё. Абсолютно всё. Он ставил ей компрессы, когда она болела, лечил от депрессии, готовил еду, договаривался с портнихами о её сеансах примерок платьев, переписывал у её однокурсников пропущенные ею лекции в Сорбонне… Он всегда знал, где что лежит из её вещей, и она никогда не тратила времени на поиски — спрашивала у него, и он тут же находил потерянное.

— Ты не можешь?! Значит, придётся ждать новых работников. Я сегодня с батюшкой в церкви договорилась, он найдёт надёжных людей. С улицы брать не будем. Нужно поставить замок, чтоб никто не знал, что делается в этой комнате. Только потом начнём искать потайную дверь. Получается, что раньше, чем придут новые люди, мы не сможем начать поиск. А вот этого мне бы как раз и не хотелось. Зачем лишние свидетели? Своих бы распустить на время… Ладно, пойду к себе, переоденусь, а то я попала под дождь, ни одной сухой нитки не осталось. Принеси мне чаю.

Лиля, пройдя к себе в комнату, сняла мокрую одежду, мокрые чулки, а из её изящных парижских полусапожек пришлось просто-таки выливать воду. Она вспомнила, как приходила из гимназии с промоченными ногами, и тогда Капитолина Захаровна парила ей ноги с горчицей, кутала в одеяло, отпаивала липовым чаем с малиной, а обувь набивала газетами, чтобы высушить изнутри. Лиля решила поступить так же. Засунув мятую газету в каждый из своих полусапожек, она сидела на своей кровати, завёрнутая в одеяло, и чувствовала, что заболела. Её уже начало трясти, зубы помимо воли стучали, а она безуспешно пыталась справиться с этим лихорадочным состоянием.

— Э-э, Лиля, да тебе сейчас не чай нужен, — сказал вошедший дворецкий. Он поставил поднос с чайными принадлежностями на тумбочку возле Лили и ушёл. Через некоторое время принёс рюмку какой-то жидкости и заставил её выпить. У Лили от одного только запаха закружилась голова, перехватило дыхание. Когда она влила в себя эту отвратительную, дурно пахнущую жидкость, ей показалось, что она, как индийский факир, проглотила огонь. Ей захотелось набрать в грудь побольше воздуха…

— Ничего-ничего, считай, что это лекарство, — сказал дворецкий и дал ей яблоко. — Закуси. А потом и чаю попьёшь.

— Я не заболею, нет! Помнишь, как мы приехали на зимние вакации на Женевское озеро, а я тогда тоже чуть не заболела? Но ведь не заболела же! Одного вечера было достаточно, чтобы привести себя в порядок. Ты лучше скажи, что ты нашёл в библиотеке?

— Да пока ничего. Правда, в подшивках кое-каких газет не хватает. Так что можно либо искать недостающие экземпляры в редакции, либо… либо обращаться в полицию и искать следы Королевичей там.

— Хорошо, ты иди. Я лягу спать, а потом, завтра, мы всё решим, — Лиля уже почувствовала действие «чудодейственного бальзама», всё перед глазами стало прыгать, двоиться, она уронила голову на подушку и в тот же миг уснула.

Следующее утро опять началось с газеты. Лиля не изменяла традициям, веря, что однажды там напишут и о ней.

«Покупают древние монеты греческих колоний северного побережья Чёрного моря, римские и византийские, а также джучидские, гиреевские, польские и русские. Обращаться к Редактору-издателю газеты «Юг». Греческая ул., д. № 14 ежедневно, кроме праздничных дней от 2-х до 3-х часов. Подделки не нужны».

«Вы будете всегда здоровы, если будете пить пильзенское пиво Дурьяна, гигиенический коньяк без сахара и чай Оборина. Единственный представитель Д.И.Тотеш».

«Открыта подписка на следующий год на журнал «Новейшие моды мужских платьев» с парижскими модными раскрашенными картинками. Подписная цена за год с пересылкою 8 рублей. Адрес редакции: С.-Петербург, Фонтанка № 101. Там же продаётся